Испытано на себе

Испытано на себе

Во имя науки доктора заражали себя вирусами, глотали бульон с микробами, спали в одежде прокаженных…

Чем закончились эти опыты на себе?

О героических и иногда трагических страницах истории медицины рассказывает частнопрактикующий терапевт из Новосибирска Юлия Федоровна Соколова.

Эфирный сон

Хирургия в XIX веке была уже достаточно развита. Но люди порой умирали во время операций от болевого шока. Поэтому одной из главных задач врачей был поиск обезболивающих для операций.

О том, что эфир усыпляет, зубной врач Томас Мортон услышал от студентов-химиков. Такое средство было ему крайне необходимо. Ведь он изобрел новую форму зубного протеза, для установки которого требовалось удалить корни разрушенных зубов. Но на эти болезненные процедуры мало кто решался.

Вначале Мортон производил опыты на собаках. Однако псов было не так-то легко усыпить. Под действием небольшого количества паров эфира они становились беспокойными и начинали кусаться. А как-то одна из собак вырвалась и опрокинула бутылку с эфиром. Вытирая пол, Мортон решил испробовать действие «усыпляющего» вещества на себе и поднес к носу тряпку, пропитанную эфиром. Через некоторое время мать нашла его крепко спящим среди осколков бутылки. Эфир сделал свое дело. Оказывается, для засыпания нужна была большая доза.

После серии повторных и весьма удачных экспериментов на себе и собаках Мортон решился на внедрение своей методики. И 16 октября 1846 года в бостонской больнице под эфирным наркозом был прооперирован первый пациент. Молодому мужчине сделали операцию по удалению крупной врожденной опухоли на горле. Наркоз удался: пациент совершенно не почувствовал весьма тяжелой операции. Это стало историческим событием.

Однако для того, чтобы наркоз стал похож на нынешний, еще одному врачу пришлось серьезно рискнуть здоровьем.

В 1944 году американец Роджер Смит провел эксперимент по исследованию свойств яда кураре. Любимый яд южноамериканских индейцев, по мнению медиков, мог оказаться весьма полезным для медицины. Врачи полагали, что временная парализация мышц будет полезна при операциях на брюшной полости. Но не затронет ли она мозг? И какова должна быть лечебная доза яда? Эти и другие вопросы взялся разрешить доктор Смит.

Позже врач описал свои ощущения от инъекции кураре. Сначала были парализованы мышцы горла. Он не мог глотать и чуть не захлебнулся собственной слюной. Затем паралич распространился на конечности, а потом добрался до дыхательных мышц диафрагмы. При этом сердце и мозг продолжали нормально работать.

Коллеги, присутствовавшие при опыте, помогли Смиту не погибнуть от удушья. «Я чувствовал себя так, как будто меня заживо погребли», – рассказывал экспериментатор. Врач рисковал не зря. После определения лечебной дозировки кураре сам яд и препараты с похожим действием стали достаточно часто использоваться в хирургии.

Холерные запятые

Пути распространения холеры довольно долго были загадкой для ученых. Возбудителя холеры, названного из-за своей формы «холерной запятой», еще в 1883 году открыл Роберт Кох. Однако прошло почти десять лет, но объяснений тому, почему холера щадит одни города и свирепствует в других, не было.

 Немецкий врач-гигиенист Макс Петтенкофер не верил в простую передачу инфекции. Он полагал, что болезнь возникает только при определенных обстоятельствах. Доказать это можно было только одним способом: ввести возбудитель совершенно здоровому человеку, который проживает в «нехолерной» местности.

Петтенкофер решил избрать в качестве объекта исследования себя. Он заказал в Берлинском институте здравоохранения культуру бацилл холеры. И, несмотря на громадный риск, в октябре 1892 года выпил стакан холерных вибрионов. 73-летний доктор отчаянно хотел доказать правильность своей теории.

В результате Петтенкофер неделю страдал от сильного расстройства кишечника, но настоящей холерой так и не заболел. К сожалению, отважный эксперимент доктора не был «чистым». В институте догадались, для чего старик-профессор заказал себе бациллы, и умышленно прислали ему старую, ослабленную культуру. Микробы были лишены полной силы. Но это выяснилось позднее. Как и то, что основным путем заражения холерой является грязная вода.

Российские ученые также пытались найти методы защиты от холеры. Известно, что в 1893 году эксперимент Петтенкофера повторили студент медицинского факультета Киевского университета Д.К. Заболотный и его преподаватель Г. Г. Савченко. Они также выпили культуру холерных вибрионов. Так они хотели проверить возможность создания противохолерной прививки. Медики рисковали не зря: итогом исследования стало изобретение вакцин, которые применяются до сих пор.

Тиф против депрессии

Еще один эксперимент на себе в апреле 1881 года провел известнейший русский ученый Илья Мечников. Для доказательства того, что возвратный тиф передается с кровью через укусы вшей, 36-летний врач ввел себе в организм кровь больного. Риск гибели был так велик, что многие современники посчитали опыт попыткой самоубийства. Ученый действительно тяжело заболел. Он несколько раз находился в критическом состоянии.

Но в итоге молодой организм победил. И что удивительно: недуг оказал на доктора целительное действие. Мечников выздоровел не только от возвратного тифа, но и от душевной депрессии, которая мучила его несколько лет. После своего эксперимента он стал жизнерадостным оптимистом, учившим людей любить жизнь и воспринимать ее философски.

Тайны комариных инфекций

Медики очень долго бились над разгадкой причин желтой лихорадки. Было замечено, что эта инфекция распространена только в низменностях и болотистых местах жарких стран. Но что именно служит источником заражения, оставалось неизвестным.

Для разгадки тайны врачи ставили на себе опыт за опытом. Доктор Поттер однажды повязал голову платком, намоченным в поту умирающего от желтой лихорадки. Он проспал так целую ночь, но не заразился. Француз Гюйон сделал на своем теле маленькие надрезы, в которые втер выделения больного, но все равно остался здоров.

Ближе всех к истине был доктор Финлей, который предположил, что инфекцию разносят тропические комары. Но его эксперименты на себе тоже были неудачными. Комары, кусавшие больных людей, а потом Финлея, не вызвали у ученого желтой лихорадки.

Ответ на вопрос о путях переноса желтой лихорадки дал случай. В одной из кубинских тюрем в камере внезапно заболел и умер один из заключенных. Никто из его сокамерников не был инфицирован. До помещения в тюрьму человек также был здоров. Стало быть, лихорадку он получил в самой камере.

И тогда возникло предположение, что через окно в камеру залетел комар. И насекомое своим укусом вызвало у заключенного желтую лихорадку. Теория Финлея была подтверждена, а неудачные опыты нашли свое объяснение. Оказалось, что комар становится опасным лишь через 6–10 дней после укуса больного. За это время вирус успевает развиться в теле насекомого, и комар может заразить

другого человека. Финлей просто не учел инкубационный период.

Медики экспериментировали с комарами и при изучении другой тропической болезни – малярии. Английский исследователь Менсон провел опыт на собственном 23-летнем сыне, докторе Патрике К. Менсоне и еще на одном молодом враче. И тот, и другой в отличие от Менсона-отца никогда не бывали в районах, где можно заразиться малярией.

Для того чтобы эксперимент удался, старший Менсон обратился в ватиканский госпиталь в Риме. Оттуда ему доставили заведомо «малярийных» комаров. Насекомые покусали молодых людей, после чего те, как по команде, заболели самой распространенной трехдневной малярией. То есть приступ лихорадки возникал у них раз в три дня. Так как в те годы уже знали, что от малярии можно вылечиться хинином, эксперимент не представлял угрозы для жизни молодых докторов.

Другой опыт, сделанный по рекомендации Менсона, должен был доказать обратное. А точнее, то, что даже в самых опасных по малярии районах человек, защищенный от укусов комаров, остается здоровым. Менсон послал своих учеников в провинцию Кампанья, известную как самое малярийное место в Италии. Предварительно доктор проинструктировал их, как защищаться от комаров. Молодые люди поселились в домике, надежно защищенном от проникновения комаров, и остались здоровыми. Этими двумя классическими опытами был подведен итог исследованиям Менсона и других борцов с малярией.

Катетер до сердца

Не стоит думать, что все эксперименты врачей на себе остались в далеком прошлом. ХХ век также был богат на подобные рискованные мероприятия.

В 1929 году смелость немецкого врача Вернера Форсмана поразила многих. Он долго мечтал исследовать сердце с помощью катетера. Для этого он собирался провести тоненькую трубочку по вене и достичь предсердия. Но ни одним из своих пациентов ученый рискнуть не мог.

Коллеги Форсмана как могли отговаривали его от этой затеи. Они считали, что при прикосновении катетера сердце может остановиться. Однако Форсман все же уговорил одного из врачей себе ассистировать.

Он надрезал вену у локтя, ввел в нее узкую трубочку и начал продвигать ее по направлению к сердцу, то есть по ходу тока в вене. Вначале катетер до сердца не дошел, потому что перепуганный ассистент отказался продолжать рискованный опыт.

Но упрямый Форсман решил действовать самостоятельно. И у него все получилось. Катетер достиг правой половины сердца, что немецкий доктор зафиксировал при помощи рентгена. Впоследствии метод Форсмана был доработан двумя американскими врачами – Корнаном и Ричардсом, а в 1957 году все трое получили Нобелевскую премию.

Новый метод оказался крайне полезным. Катетеризация сердца незаменима для диагностики и лечения многих сердечных недугов, в частности врожденных пороков сердца. Кроме того, в последние годы при помощи специальных катетеров проводят операции на сердце.

В сороковых годах ХХ века на весьма тяжелый эксперимент решился русский врач Федор Талызин. Для изучения жизненного цикла червя-паразита он намеренно заразил себя бычьим цепнем. И сосуществовал с ним целых четыре месяца. Естественно, что ощущения в желудке и кишечнике доктора были не из приятных. В конце эксперимента выяснилось, что в организме медика жило целых два взрослых бычьих цепня, общая длина которых была немногим меньше 10 метров.

Еще одними героями прошлого века стали австралийские исследователи Барри Маршалл и Робин Уоррен. Они много лет собирали доказательства того, что причиной гастрита и язвы желудка является особенная бактерия Helicobacter pylori. В 1994 году, чтобы доказать, что гастрит – инфекционное заболевание, Маршалл выпил культуру из этих бактерий. Итогом эксперимента стал гастрит, а впоследствии оба ученых получили Нобелевскую премию.

Так что эра экспериментов на себе не закончилась. В наш век суперкомпьютеров и нанотехнологий многие врачи по-прежнему продолжают проверять свои теории на собственном организме.

Ольга МУБАРАКШИНА