Прости меня, Наденька

Прости меня, Наденька

Для того чтобы вернуть сына к жизни, она отправилась на поиски его невесты.

Лидии Ивановне непросто вспоминать те дни, но она согласилась мне рассказать всю свою историю. От начала до конца. Согласилась, потому что та ситуация, в которой она оказалась, не так уж редка. Мать-одиночка, бесконечно любящая своего единственного сына.

Но давайте вернемся в те дни, когда молоденькая Лидочка познакомилась на танцевальном вечере в экономическом техникуме, где она заканчивала третий курс, с парнем по имени Сергей.

– Вы танцуете? – он тронул Лидочку за рукав.

– Нет, – почти закричала она.

В тот вечер она была страшно расстроенная, поругалась со своим Димкой, тем самым, с которым дружила с первого курса.

– Вот хорошо, – неожиданно обрадовался Сергей, – я и сам танцевать не люблю.

Лида рассмеялась – а чего же приглашаете…

Так они познакомились. Ходили по зимним улицам, взявшись за руки. Лида больше молчала, а Сергей говорил. Сейчас она уже не помнит, о чем он тогда рассказывал. Ей просто было почему-то приятно его слушать. Потом началась странная дружба.

Сергей то появлялся, то пропадал на несколько недель. Она пыталась узнать причину его отлучек, но он ссылался на работу. Зато, когда приходил, в ее жизни начинался праздник. Он плел ей венки из полевых цветов, водил в театры, читал стихи. Она любила Блока, и он разговаривал с ней строчками его стихов. Однажды после его поэтических возлияний он взял ее на руки и отнес на постель. Она слабо попыталась воспротивиться, но потом подумала, что все равно рано или поздно это должно было произойти…

Близость, однако, не изменила его. Он все так же пропадал, а потом возвращался, жадно целовал ее, читал стихи. Сколько бы это все продолжалось, она и теперь, спустя много лет, не знает. Но случилось непредвиденное. В одну из его отлучек она почувствовала себя плохо, и девчонки из общежития, где она жила, вызвали врача.

– Вы беременны, – женщина в белом халате вытерла о полотенце руки и стала натягивать плащ.

– Что мне теперь делать? – Лида посмотрела на равнодушное лицо женщины.

– Побольше гулять на воздухе и есть фрукты, – она уже в дверях обернулась на нее и добавила: – Рожать надо здорового ребенка.

Лида смотрела на закрытую дверь и думала, как ей теперь жить. О ребенке она как-то не думала, а что скажет Сергей?

Сергей появился только в воскресенье. Пришел как всегда шумный и веселый, вручил Лиде коробку с конфетами, крепко обнял ее.

– Ты знаешь, я беременна, – она отвела руки Сергея от себя и заглянула в его лицо. Он как-то весь поскучнел. Отошел от Лиды и стал смотреть в окно.

– Почему ты молчишь? – ей не терпелось услышать его ответ.

– Хочешь правду? – он посмотрел в Лидины глаза.

– Ребенок мне не нужен, я женат, и у меня двое, а ты, ты была моим праздником. Как жаль…

Потом, когда уже родился Славик, Лида часто вспоминала слова Сергея, его предложение помочь ей с абортом. Она тогда отказалась, и никогда больше ни о чем его не просила. Можно сказать, что она вычеркнула его из своей жизни и жизни сына. Хотя где-то в глубине души ей хотелось, чтобы однажды, когда Слава вырастет большой и добьется успехов, он встретил их и пожалел о своем поступке. Удивительно, но эта придуманная ею месть помогала ей в непростой жизни матери-одиночки.

Наверно, она мало гуляла и ела недостаточно фруктов, потому что сынишка родился слабенький и болезненный. Не было, пожалуй, такой детской болезни, которая бы обошла ее сына. Любовь, жалость, тревога, страх навечно поселились в ее сердце. Слава стал для нее центром вселенной. Вокруг него вертелись все ее поступки, мысли, вся ее жизнь. Каждодневное самопожертвование изуродовало ее любовь.

Лидии Ивановне припомнился день, когда, подойдя к двери, она увидела выглядывающую из-за его плеча худенькую девушку с курносым носиком и русыми прямыми волосами.

– Это, Наденька, – представил сын девушку. По тому, как он это сказал, с теплотой и нежностью, она поняла, что девчонка завладела его сердцем. Ей стало нехорошо, чувство ревности овладело ее сердцем.

– Здравствуйте, – скоро проговорила девушка и спряталась за спину Славика.

– Мам, ну ты пустишь нас в дом? – Слава обнял мать за плечи: – Мы такие голодные.

Наденька впорхнула за ним следом, быстренько сняла туфли и вместе с сыном скрылась в его комнате. Лидия Ивановна прошла на кухню и нарочито громко стала греметь посудой. Появление девушки застигло ее врасплох. То есть теоретически она, конечно, знала, что рано или поздно Славик влюбится, женится.

Но это будет еще не скоро, ведь ему всего девятнадцать лет. А пока он всецело должен принадлежать ей. У них со Славиком своя семья, со своими традициями. Например, выходные они всегда проводили вместе.

– Мам, ну ты скоро? – Славик стоял с тарелкой. – Мы просто умираем от голода.

Он отнес тарелку в свою комнату и вновь вернулся на кухню:

– Мам, мы на выходные уедем с Наденькой к ее подруге на дачу.

– Как, мы же собирались… – она обернулась к сыну, но он уже скрылся за дверью. Оттуда донесся смех.

Лидии Ивановне захотелось, чтобы девушка ушла, оставила их в покое. Тогда все встанет на свои места. Но прежней жизни уже не было. Все свободное от учебы время сын проводил с ней. Дома появлялся, когда Лидия Ивановна уже лежала в постели. Осторожно пробирался на кухню, ел там прямо из кастрюли суп и шел спать. Так любимые раньше ею выходные дни стали теперь мучением. Славик до обеда спал, а потом, приодевшись, отправлялся на свидание.

– Что позволяет себе эта девчонка, – сердилась она.

Одно ее успокаивало, что Наденька тоже студентка, а потому о чем-то серьезном она пока не думает. Но однажды, придя в поликлинику, она увидела молодую санитарочку, моющую окно. Это была Наденька! И это было уже слишком.

– Ты знал? Ты знал! – кричала она на сына. – Что, лучше уборщицы никого не нашел?

Слава стоял перед ней бледный.

– Она по конкурсу не прошла, а на платное отделение денег нет, у нее только бабушка.

– Нашел невесту, – кипятилась Лидия Ивановна. Она чувствовала себя ущемленной. Вырастить сына, отказывая себе во всем, дать ему образование и отдать какой-то уборщице. Нет, она этого не заслуживает. И она будет бороться.

Противостояние дало свои результаты. Нахальная девчонка не переступала порог их дома, не названивала по десять раз. Но и сына практически не было дома.

– Много занятий, – отмахивался он от матери. Их дружба, которой она гордилась, сходила на нет.

Лидия Ивановна припомнила гневные в слезах серые глаза Наденьки, когда та выслушивала от нее очередную злую проповедь, и стало ей совестно.

– Я тебе сына не отдам, – кричала она на ни в чем не повинную девушку, – по себе ищи…

А потом девушка исчезла. Славику написала, что едет то ли в Советское, то ли в Советск. Это было в середине сентября, а через две недели сын попал в автомобильную аварию.

Длинный холодный коридор, бесшумно скользит каталка на резиновых колесиках. Славика вывезли из операционной, он смертельно бледен, голова напоминает белый шар, рука, плечо в гипсе. Лидия Ивановна бросается к каталке, но чьи-то руки отстраняют ее, и она прижимается к стене.

Несколько дней он не приходил в сознание. Она сидела рядом и держала его руку, ей хотелось, чтобы ее любовь перетекла в него и помогла ему выжить. Время от времени он принимался стонать и что-то говорить. Разобрать было трудно, но один раз она отчетливо разобрала имя девушки. Наденька. В последующие дни он повторял это имя, по крайней мере, раз десять.

Она не знала, как будет искать Наденьку, что говорить, знала только одно, девушка должна приехать к ее сыну. Это осознание пришло к ней с болью и бессонницей. Ей будто бы кто открыл глаза, и она увидела, поняла, что не вправе распоряжаться жизнью и счастьем сына.

– Наденька не написала? – Славик, наконец пришедший в сознание, посмотрел на мать.

– Нет, – ответила Лидия Ивановна и почему-то добавила: – Но она скоро приедет. Вот увидишь.

Славик, было, улыбнулся, но потом на лице его появилось недоверие: «Не приедет, ты же сама была против».

Он отвернулся и больше ни о чем не спрашивал. Лидия Ивановна смотрела на его бледные, будто восковые руки, запекшиеся губы, ямочку на подбородке, и сердце ее кровоточило. Вся ее незадавшаяся жизнь промелькнула перед ней.

– Доктор, он поправится? – пытала она пожилого врача с бородкой клинышком.

– Состояние серьезное, – ему не хотелось расстраивать мать, но он знал, какими непредвиденными последствиями чреваты такие вот травмы головы. Беспокоило его и то, что молодой человек находился в подавленном состоянии.

– У него ничего не произошло? –

допытывался он у матери.

День проходил за днем, а Славе лучше не становилось. Мать, как тень, бродила по больничным коридорам. В ее душе шла борьба. Она осознавала, что состояние сына изменится, появись здесь Наденька, но это значило, что все ее планы рушились. Наденька – партия незавидная. Впрочем, что она знает о ней? Кажется, ничего конкретного.

После длительных поисков она разыскала девушку и состоялся разговор, трудный, болезненный, но у Наденьки оказалось доброе сердце. И уже на следующий день они ехали вместе. Две любящие женщины. А потом была больничная палата и радостные глаза Славы.

– Спасибо, мама, – скажет он ей, а она заплачет. Уж так устроены мы, женщины, что плачем не только от горя, но и от радости тоже.

А весной у них свадьба. И Наденька в белом воздушном платье будет похожа на принцессу из сказки. Лидия Ивановна будет любоваться своими молодыми и снова плакать. Но сейчас уже от счастья.

Ольга Шило