Стать достойным страдания

Стать достойным страдания

«Для чего я живу?», «В чем смысл моего существования?» – эти вопросы время от времени задает себе любой мыслящий человек. Логотерапия – направление, созданное великим австрийским психологом Виктором Франклом, – помогает найти на них ответы.

Рассказывает редактор раздела «Психология» журнала «Женское здоровье», психолог Нина Федоровна Русакова.

– Как правило, человек спрашивает себя о смысле жизни в минуты душевного кризиса. Но события последних тридцати лет подталкивают нас к тому, чтобы задавать эти вопросы довольно часто. Старые ценности разрушаются, новые, не успевая окрепнуть, подвергаются дискредитации и осмеянию. И если животному инстинкт, природа подсказывает, что надо делать: выжить, размножиться и умереть, то человеку никто не говорит, какая у него цель, какая задача.

А ведь, наверное, она есть. И гораздо значительнее, чем у птичек, собачек, букашек. Это довольно тяжелое состояние – ощущать бессмысленность своей жизни. И надо обязательно выяснить для себя: зачем? для чего?

Узник 119104

…Поезд приближался к большой станции. Полторы тысячи человек несколько дней и ночей в страхе и отчаянии ждали этого момента. «Смотрите – Освенцим!» – крикнул кто-то. За этим названием стояло все самое страшное: газовые камеры, крематорий, голод, жестокие избиения. Едва заметным движением пальца эсэсовец сортирует узников – налево и направо. Ему выпало направо. Потом в течение четырех лет его судьба еще не раз будет зависеть от этой игры указательного пальца нациста. Рискуя жизнью, человек спрятал сверток бумаг в кармане пальто, и, когда охранники потребовали отдать все личные вещи, он обратился к одному из старых заключенных: «Послушай, здесь у меня рукопись научной книги. Мне нужно сохранить ее любой ценой, понимаешь?» Да, узник начинает понимать, и на его лице появляется насмешливая, оскорбительная ухмылка. «Дерьмо!!!» – рычит он в ответ.

В этот миг ученый Виктор Франкл словно прозрел: вся его предыдущая жизнь перечеркнута. Нет больше психолога, доктора медицины. Есть лишь заключенный под номером 119104. Узник, которому предстоит пройти через избиения, голод, бараки, невыносимый труд, сыпной тиф; чудом избежать концлагеря, где начался каннибализм; пережить отчаяние из-за неизвестности о судьбе близких, испытать мучительные терзания при возможности побега.

«Мое тело фактически уже труп. Что стало из меня? Я стал всего лишь маленькой порцией серой массы человеческой плоти… Массы за колючей проволокой, собранной в нескольких глиняных бараках, массы, определенная часть которой каждый день начинает гнить, потому что становится безжизненной», – писал потом Франкл в своей книге.

Но страшнее всех физических мучений был вид психологического распада личности. Каждый думал лишь об одном: спасти свою жизнь. И ради этого большинство готовы были воспользоваться любыми средствами – честными и нечестными, воровством, грубой силой, предательством своих друзей.

Однако Франкл видел среди узников концлагерей и иных людей: они поддерживали товарищей, делились последним куском хлеба, помогали задумавшим самоубийство изменить свое решение. Как правило, это были те, кто на свободе жил богатой интеллектуальной жизнью. И имея слабую физическую конституцию, они выносили лагерное существование лучше, чем крепкие и сильные телом. Секрет этих людей состоял в том, что каждый из них верил в свое особое предназначение: у кого-то, как у Виктора Франкла, там, на свободе, оставался незаконченный труд; кого-то ждала любимая женщина; а кто-то просто заключал с небесами договор – своими мучениями заслужить счастливую жизнь своим близким.

«Кто знает, зачем жить, может выдержать любое как жить», – эти слова Ницше находили здесь конкретное подтверждение.

Работа

Однажды Виктору Франклу как врачу предложили добровольно перевестись в концлагерь, где содержались больные тифом. Судя по тому, что никто из его коллег-заключенных не согласился отправиться туда, его ждала верная смерть. Однако и в рабочем отряде Франкл долго бы не протянул.

«Но если мне придется умереть там, то в моей смерти, по крайней мере, будет некоторый смысл, – подумал ученый. – Мы перед жизнью в ответе. И отвечать должны не словами, а делами».

Обычно человек находит смысл жизни в своей работе, деятельности, творчестве. Ведь это именно та область, где объединяется личность и общество.

Однако это иллюзия, что профессия сама по себе может дать человеку смысл. Я знаю одну женщину-врача, которая ненавидит больных, брезгует дотрагиваться до них, раздражается, когда они жалуются.

И знаю нянечку из онкологического отделения, которая помимо своих прямых обязанностей еще и разговаривает с больными, молится за них в церкви, ставит свечки – и за верующих, и за атеистов. Эта женщина никогда не берет денег. Конфетами, которые ей дарят, она угощает пациентов во время полдника, а если ей приносят цветы, ставит их в палаты тяжелобольных.

Профессия сама по себе не делает человека нужным и незаменимым. Все зависит от того, как он выполняет работу. Она может стать смыслом жизни, если мы раскрываем в ней свои неповторимые личностные черты, если мы делаем что-то сверх своих профессиональных обязанностей. Эту категорию ценностей Франкл назвал созидательными.

Любовь

Однако есть область отношений, где собственная уникальность открывается нам без всяких усилий с нашей стороны. Это – любовь. Человек, которого любят, уже не может не считать себя своеобразным и неповторимым – хотя бы только для того, кто в него влюблен. Быть любимым – это уже стать незаменимым для кого-то. Значит, уже иметь смысл жизни.

Виктор Франкл замечал: в концлагере, когда у человека отбирали все, даже имя, давая ему номер, лишь напоминание о том, что на свободе его кто-то любит, часто спасало от самоубийства.

Но смысл жизни открывается не только тому, кого любят, но и тому, кто любит. В этот момент для человека как бы расширяется вселенная, он острее чувствует все явления окружающего мира. Франкл не знал, жива ли его жена, но ее образ, его постоянная мысленная беседа с ней спасали его от пустоты, покинутости и духовной бедности.

А когда внутренняя жизнь узника становилась более интенсивной, он переживал красоту как никогда остро. Однажды вечером, когда заключенные, смертельно уставшие, расположились на полу со своей миской супа, вбежал один их товарищ и позвал посмотреть на удивительно красивый закат.

«Выйдя на улицу, мы увидели зловеще пылающие на западе облака и все небо в облаках непрерывно меняющейся формы и расцветки от серо-стального до багрово-красного», – писал Франкл.

В такие пронзительные моменты, когда мы замираем в благоговении перед явлением природы или искусства, вряд ли у нас возникают сомнения в существовании смысла жизни.

Эта категория ценностей называется ценностями переживания. И если мы не можем реализовать себя в работе, если нам не дарована любовь, всегда остается рядом с нами красота этого мира. Надо только уметь ее замечать, ценить, наслаждаться ею.

Отношение к страданиям

Но даже если жизнь бесплодна в созидательном плане – безработица, нет физических сил трудиться – и бедна впечатлениями – человек лежит в больнице или не выходит из дома, она не теряет смысла. И эта группа ценностей заключается в том, как человек относится к своему положению.

Больше всего, писал Франкл, находясь в концлагере, он боялся стать недостойным своих страданий. Узник быстро утрачивал чувство своей индивидуальности, внутренней ценности. Его низводили до уровня животного. Многие не выдерживали и деградировали физически и психически: эти люди не вставали утром, не умывались, не одевались. Ни угрозы, ни избиения не имели ни малейшего эффекта. Но были и другие – те, которые даже в самых невыносимых условиях не теряли собственного достоинства.

Видя это, Франкл думал, что можно отнять у людей все, кроме одного: свободы выбирать свою установку в любых данных условиях. Если человек видит, что судьбой ему предназначено лишь страдать, то он должен принять это как свою задачу – единственную и уникальную. И только от него зависит, каким образом он будет нести это бремя. Поддерживая товарищей в концлагере, Франкл говорил им, что на каждого из нас в трудный час кто-то смотрит: друг, жена, живой или мертвый, человек или Бог, и он надеется, что мы не разочаруем его. Он хочет увидеть нас страдающими гордо, не несчастными, а знающими, как умирать.

В Онкологическом центре до сих пор вспоминают одного пациента – разведчика Рудольфа Абеля, который был прототипом героя в кинофильме «Мертвый сезон». Зная, что умирает, этот человек продолжал писать пейзажи. Когда отказали руки – он слушал музыку. Лишившись и этой возможности, Абель мужественно принимал свои страдания. И в этом был великий смысл, потому что окружающие его больные, большинству из которых тоже предстояла в недалеком будущем смерть, видели: ее можно встретить мужественно и достойно.

Вас ожидает жизнь

На протяжении всего жизненного пути человеку, как правило, предоставляется возможность реализовать то одни, то другие ценности. Таким образом у каждого из нас всегда есть смысл жизни – его надо только осознать.

Сегодня многие из нас испытывают смысловой вакуум. Стремимся быть успешными, предприимчивыми, стать «как все». И в результате забываем про главные, вечные вопросы нашей жизни: зачем спешим? ради чего?

А смысл жизни не может быть один на всех. Перед каждым из нас стоит вполне определенная, индивидуальная задача. Когда Виктора Франкла спрашивали, как ее узнать, он отвечал словами Гёте: «Размышляя – никогда, но только действуя! Старайтесь исполнять свой долг, и вскоре вы узнаете, кто вы. А что является вашим долгом? Требования каждого дня!»

…Они так часто это представляли, но, когда все произошло, даже не сразу поняли, что свободны. Узники концлагеря шли по цветущему лугу и… не испытывали никаких чувств. Казалось, они слишком много перенесли, чтобы быть когда-нибудь счастливыми. Должно было пройти немало времени, чтобы концлагерь начал казаться им просто кошмарным сном.

У многих из нас были периоды в жизни, когда после тяжелых потерь возникало ощущение, что нам больше нечего ждать от жизни. Но дело в том, что жизнь ждет нас. И пока мы существуем, ни в коем случае нельзя терять надежду.

NULL