Большая девочка

Кто она сегодня, мечтательная, утонченная девушка? Есть ли у нее шанс быть счастливой в наше время? Об этом размышляет кандидат психологических наук, столичный психотерапевт и писатель Ольга Романовна Арнольд.

Не из нашего века

— Вы знаете, мне всегда казалось, что я родилась не вовремя, — говорит мне Ксения, милая девушка лет тридцати с лишним. Она задумчиво крутит в руках очки и смотрит куда-то вдаль.

— Не мой это век. Тем более не мое тысячелетие. Мне бы родиться в девятнадцатом веке, носить широкополые шляпы и пышные юбки до полу. Несмотря на возраст, определение «девушка» к ней гораздо более подходит, чем «женщина». В ее фигуре, несмотря на вполне созревшие формы, чувствуется какая-то угловатость.

— Ну, это вы и сейчас можете, — отвечаю я ей в более чем прозаическом ключе. — Шляпки снова в моде, да и платья-макси на некоторых женщинах выглядят гармонично. Ксения досадливо морщится:

— Я совсем не это имела в виду. Нынешние гламурные дамочки только выглядят как женщины. Но хватка у них, как у мужчин. И характер тоже. Я имела в виду героинь Тургенева с их вечной женственностью. Они не рвались в передовые, их невозможно себе представить в роли феминисток. В них было огромное обаяние, душевность, свежесть чувств… Если они любили, то это — навсегда… Она вздыхает, и я вздыхаю тоже. Я работаю с ней уже долго, но у меня такое впечатление, что бьюсь головой об стенку.

Единственный поцелуй

Итак, жила-была девочка Ксана, милая и послушная. Росла паинькой, так что соседи завидовали матери, говорили: «У тебя не дитя, а дом отдыха». Училась хорошо, все время читала, причем не ерунду какую-нибудь, а классику. Пьянками-гулянками не интересовалась, домой всегда возвращалась вовремя.

После школы Ксана поступила в институт культуры и, окончив его, стала работать в районной библиотеке. В двадцать пять лет она оставалась все еще милой и скромной, но уже не снимала очки. В тридцать с лишним она продолжала жить вдвоем с матерью, только взгляд у нее потух и появились скорбные морщинки между бровями и у крыльев носа.

А ко мне на прием она попала, потому что разочаровалась в жизни. Разуверилась в себе, в том, что придет Любовь — именно так, с большой буквы. Устала от своего одиночества.

Когда мне удалось, наконец, ее разговорить, то она, глотая слезы, рассказала о трагедии своей жизни. О мужчине, которого она любила и который предал ее. Это было шесть лет назад. Они познакомились в гостях, а потом встречались в музеях и консерватории. У них были общие интересы — искусство, музыка, поэзия. Артемий писал и посвящал ей стихи.

Он был женат, но крайне неудачно, по мнению Ксаны. Когда он объяснялся ей в любви — стоя на коленях, то обещал, что немедленно разведется. Они поцеловались. И это был единственный поцелуй с мужчиной за всю ее жизнь.

Они продолжали встречаться, но Артемий все не разводился, говорил, что сын болеет. И вот тут-то Ксана увидела их всей семьей на дневном сеансе в кино, в фойе. Сын ее возлюбленного увлеченно играл в компьютерную игру. А сам Артемий стоял рядом и, обнимая жену за плечи, что-то весело ей рассказывал.

Ксения немедленно порвала с ним, не слушая никаких объяснений. Это было очень тяжело. С тех пор в ней что-то сломалось, она уже не может верить мужчинам.

Большая девочка

Те поклонники, которые когда-то крутились вокруг нее, давным-давно исчезли. Последнего мужчину, который хотел бы с ней встречаться, она прогнала. Пошли на концерт в консерваторию, а он возьми и захрапи. Да и говорить с ним совершенно не о чем: в искусстве он ничего не понимает. И внешне ей не нравится. У Артемия в глазах хотя бы отражался недюжинный интеллект.

— А что, с мужчинами, по-вашему, можно говорить только об искусстве? — спрашиваю Ксану.

Она смотрит на меня удивленно:

— Почему же только об искусстве? О книгах, например. Сейчас столько интересного выходит. А театр? Ведь у нас театральный бум. Жаль только, что билеты такие дорогие!

Ходит по театрам она иногда с подружками, но в основном с мамой, которая прилагает титанические усилия, чтобы ее дочь вела привычный образ жизни и ни в чем не нуждалась. Мать, сама еще совсем не старая женщина, уверена: она произвела на свет существо необыкновенное, достойное всего самого лучшего. В том числе и лучшего мужчины на свете.

Ксана привыкла во всем полагаться на маму и внутренне прониклась этой ее убежденностью. Воспитанная в атмосфере бесконечной материнской любви, не знавшаяся ни со взрослыми представителями противоположного пола, ни с ровесниками, Ксана так и осталась большой девочкой. Она абсолютно не представляет себе, как общаются между собой мужчины и женщины — даже в обычном, житейском смысле.

Место реальности заняло воображение, красивые картинки, заимствованные из любимых книг. Ксана ждет своего Прекрасного Принца всю жизнь. И очень страдает, когда ее придуманный мир, соприкасаясь с миром реальности, рушится.

Сейчас больше всего на свете Ксане хочется выйти замуж. Но послушать ее — так главным достоинством мужа является умение отличить Даргомыжского от Глинки и Кандинского от Малевича. Я, может быть, утрирую, но и о своем неверном возлюбленном Ксения не может сказать ничего существенного. Она не знает, в какой семье он воспитывался, что он больше всего любил из еды. Не имеет представления о том, чем он занимался на работе. Что уж тут говорить о знании его характера, личности!

Ксения видела в нем сначала романтического героя с чувствительной душой. А потом — подлеца, предавшего их общие идеалы. В ее пересказе это словно два разных человека. И она не может понять, что любила более чем обыкновенного мужчину, обремененного семьей и домом, с не очень удавшейся жизнью. Который с радостью сыграл с ней в романтическую любовь, удовлетворив свою потребность в признании и платонических чувствах. Он наверняка видел, что Ксана не за того его принимает. И понимал: жить с ней ему будет труднее, чем за столько лет ставшей почти частью его самого женой.

Мужской приговор

Почему же Ксане так не везет в действительности? Да потому что гордыня заставляет ее относиться к окружающим, и особенно к мужчинам, свысока и более чем презрительно. Я в этом убедилась, проводя ролевой тренинг.

Мужчины группы получили задание — познакомиться с девушкой в городском транспорте. Естественно, девушкой была Ксения. В результате сделать это никто и не сумел. Один молодой человек так объяснил свою неудачу:

— Она отвечает, еле цедя слова сквозь зубы и не отрывая глаз от книги. Ксана даже не посмотрела в мою сторону. Зачем мне такая эгоистка, пусть и в качестве случайной знакомой?

«Эгоистка» — таков был общий приговор мужской половины нашей терапевтической группы. Да, Ксения сконцентрирована полностью на себе, она не видит реальных людей вокруг, со всеми их слабостями и достоинствами. И не хочет видеть. Всем своим видом она как бы говорит: «Я выше вас!» И… пожинает нелюбовь окружающих.

Впрочем, может быть, все это напускное, всего лишь защитный механизм. Точно так же, как «тургеневский флер»: он защищает чувствительную душу от чересчур интенсивной жизни и жестких требований нашего достаточно сурового времени. Ведь такие девушки, как Ксана, крайне подвержены пораженческим, упадническим настроениям.

Не привыкшие бороться не то что за свое счастье — просто за выживание, они при малейшей неудаче хватаются за склянку с ядом. Воображение у них настолько развито, что любой пустяк вполне могут превратить во вселенскую катастрофу. Мать Ксении мне рассказала, что ее дочка после разрыва с Артемием даже пыталась покончить с собой. Хорошо, что она оказалась рядом!

Догнать свое время

И все-таки история Ксаны закончилась благополучно — по крайней мере, на сегодняшний момент. Я послала ее на психологический тренинг. Там специалисты тоже долго с ней возились. А она своей несгибаемостью чуть не довела их до отчаяния.

Но, наверное, все-таки что-то поняла. Вскоре после этого Ксана устроилась на вторую работу — в качестве гида стала по выходным сопровождать туристов по Золотому кольцу. А потом она познакомилась с капитаном Северного флота, сорокалетним вдовцом. Вышла за него замуж и отправилась к месту его службы, бросив свой уютный ближнеподмосковный городок.

Может быть, она, наконец, догнала свой век?