Бусы на счастье

Подстаканник с изображением искусственного спутника Земли, кукла-голышка, вазы из красного и синего стекла… Почему эти старые вещи вызывают такое умиление и радость?

Этот вопрос задавала себе московский психолог Инна Ивановна Белякова, гуляя по городскому блошиному рынку, который проходит в столице раз в месяц.

Встреча с детством

— Ой, а у нас точно такой петух был… Кувшин в виде петуха. Надо же, у кого- то он сохранился. А кстати, наш-то куда делся? — женщина была настолько потрясена, словно она встретилась с каким-то давно потерявшимся родственником. У нас дома во времена моего детства тоже имелся такой петух. В 60-х годах он был у многих. А недавно я встретила его в Париже, в маленьком ресторанчике: он гордо стоял на почетном месте, изящно приподняв правую лапу. Видимо, после войны эти петухи разлетелись по всей Европе. И вот эта желтая пластмассовая матрешка тоже была у меня раньше. Я боялась ее широко открытых круглых глаз: качаясь из стороны в сторону, она будто удивлялась и осуждала меня за что-то. А это — что? Боже мой, неужели та самая жестяная коробочка из-под зубного порошка с изображением здания МГУ? Она стояла у нас в ванной на полочке. Родители покупали порошок за 3 копейки и аккуратно его пересыпали в нее. А потом… наверное, наступило время зубных паст. Но почему так сладко сжимается сердце, когда смотришь на эту коробочку с видом МГУ?

Московский дворик

Городской блошиный рынок организовали искусствоведы Елена Кренцель и Ираклий Месхия.

— Хотелось не просто дать возможность одним людям избавиться от ненужных вещей, а другим приобрести какие- то милые сердцу мелочи, но и устроить праздник, встречу с детством: у кого-то оно проходило в 60-х, у кого-то — в 70-х или 80-х годах, — говорит Елена Кренцель. Праздник удался. С утра духовой оркестр играл такие до боли знакомые мелодии, как «Нам бы, нам бы, нам бы всем на дно!» — из культового, как бы теперь сказали, фильма «Человекамфибия». На площадке «кидали» рок-н-ролл молодые люди и девушки из танцевальной студии, время от времени вовлекая кого-то из толпы. В какой-то момент я окинула взглядом территорию рынка. Подпевали и пританцовывали все: и про- давцы, и покупатели. Казалось, время пошло вспять, и я очутилась в обычном московском дворике, где девушки постарше в пышных ситцевых платьях с рукавом «фонарик» важно прогуливаются под ручку друг с другом, а маленькие прыгают через скакалку и играют в классики.

Бусы на счастье

Старые вещи для нас — это поддержка и защита. Они дают уверенность, силу и энергию. Весь ХХ век в нашей стране проходил под знаком отрицания опыта предыдущего поколения. В 20-х годах рубили иконы и избавлялись от «буржуазных» мелочей. В конце 50-х выносили на помойку бюсты Сталина. В 60-х герой пьесы Виктора Розова рубил шашкой старый сервант как символ мещанского прошлого. В результате образовался чудовищный вакуум материальной памяти. Наши квартиры стали похожи на отели — где все функционально, рационально, и оттого что вместо одного жильца тут поселится другой, ничего не изменится. Мы все больше пользуемся одноразовыми предметами и не успеваем привязаться к вещам. И может, еще и поэтому возникает такое ощущение ненадежности и неуверенности в завтрашнем дне. Понятие «дом» — это и мир вещей, которые хранили мы, наши родители, а до этого — их родители. Они вызывают чувство, что ты — не одинок в этом мире, что за тобой — семья, род. И это может поддержать человека в трудные моменты его жизни. — А я знаю, что этой женщине надо, — меня остановила странная дама в длинной юбке, с каким-то тюрбаном на голове. — Бусы из розового кварца. 30 лет назад именно на них сперва обратил внимание мужчина, с которым я потом прожила долгую и счастливую жизнь. И я хочу, чтобы эти бусы принесли еще кому- нибудь счастье. Эти бусы висят теперь на торшере возле моего письменного стола. Я вряд ли когда их надену — не мой стиль. Но я рада, что в моей квартире, похожей на отель, появилась вещь — с историей. Пусть пока и не моей личной.