Квартира, начальник, депрессия

Наша читательница, москвичка Инга С.пишет о том, как она смогла сама определить отправную точку начала  депрессии и как это помогло ей справиться с проблемой.

Помню, в детстве читала какую-то сказку: человеку предстояло пройти массу испытаний, но при этом он ни в коем случае не должен был оборачиваться. Он все преодолел, но однажды взял и посмотрел назад…

 

Сейчас мне точно так же страшно и точно так же хочется обернуться и взглянуть на ту тяжелую полосу жизни, которую я преодолела. Мне нужно это сделать, чтобы еще раз убедиться: депрессия всегда имеет свои истоки, даже если они тщательно замаскированы под ворохом ничего не значащих впечатлений и повседневных дел. И причину ее найти очень важно. Как только я обнаружила ту самую точку, вокруг которой стала раскручиваться спираль моего отчаяния, болезнь пошла на убыль.

 

Сейчас, когда все позади, я отчетливо вижу, как что-то мне подсказывало: искать причину надо в моих проблемах с жильем – бывших и настоящих.

 

Ведь и первый взрыв паники был связан со страхом за квартиру. Я тогда проснулась среди ночи словно от толчка: что-то случилось! Причем именно в доме. Прислушиваюсь к звукам: может, прорвало стояк в ванной, засорился туалет или произошла утечка газа? Нет, все было тихо, весь дом спал. Но вместо того, чтобы успокоиться и уснуть, я чувствовала, как на меня накатывают новые и новые волны необъяснимой тревоги.

 

Потом, спустя, наверное, недели две, когда депрессия уже обволакивала меня, как кисель, мне приснился сон –

тяжелый, мрачный. Я выхожу с работы и не помню, где живу. Судорожно перебираю в памяти все квартиры, которые приходилось снимать, но каждый раз отчетливо понимаю, что оттуда съехала, и теперь там живут другие люди. Уже поздно, на улице темно, и мне обязательно надо найти ночлег. Наугад захожу в подъезд и пытаюсь открыть какую-то дверь. Выбежавшие люди хватают меня, как воровку…

 

Такие сны я вижу часто, ведь двадцать лет кочевала по съемным квартирам. Еще с тех времен, когда сдача жилья была запрещена под угрозой его изъятия. Однажды мне сдали квартиру с условием, что не буду включать свет, и я фактически жила в ванной – там читала, готовила на плитке ужин. В другой раз меня поселили на складе – среди коробок и ящиков стояла моя раскладушка. А еще я жила в спортивном зале, раскладывая на ночь мат. И ездила ночевать за 90 километров, когда не могла снять жилье в столице.

 

Но уже три года у меня своя квартира. Как она мне досталась – отдельная история. Но самое страшное, я до сих пор не могу поверить, что она – моя, и мне не придется завтра-послезавтра срочно переезжать.

 

Лежа лицом к стенке – так я проводила свои выходные – пыталась вспомнить, что же было накануне той ночной паники, когда меня охватил страх за квартиру? Ко мне в гости приходила бывшая начальница. Мы целый день о чем-то говорили, говорили… Эта дама сыграла большую роль в моей жизни. Когда я окончила институт, именно она настояла, чтобы меня взяли на работу в НИИ, несмотря на отсутствие московской прописки. И как-то незаметно духовно поработила меня: она считала меня своей собственностью.

 

Я восстанавливаю в памяти каждый час ее визита ко мне. Она вела себя довольно странно: ходила по моему дому, как по своему, без спроса трогала вещи, заглядывала в холодильник, в шкаф – там от ее неловкого движения сломалась полка, и мне почему-то стало стыдно. А вечером, когда мы пили чай, вдруг сказала: «А ты знаешь, что регистрация и прописка – вещи разные? И то, что ты купила в Москве квартиру, еще не значит, что ты стала москвичкой. Любая перемена власти –

и все твое благополучие может рухнуть».

 

Так вот где та болевая точка, от удара в которую я так долго не могла отойти! Самое интересное, что утром я совершенно забыла о Марине Ивановне. Осталось только тягостное мрачное состояние и холодящий душу страх.

 

Удивительно, но, докопавшись до истока своей депрессии, я сразу почувствовала себя лучше. Какие глупости! Я уже не та двадцатилетняя девчонка, которая теряла сознание от каждого стука в дверь. Я живу тут законно, и никакие перемены власти не лишат меня моей квартиры в Москве. Другие времена.

 

После этого, как всегда, просыпаясь, я прежде всего говорила себе: «Спокойно! У меня есть дом, и он – в безопасности!»

 

Постепенно паники прекратились.

 

И однажды я поняла, что депрессия ушла совсем. Проснулась от яркого солнечного света, бьющего в окно. На уличном подоконнике сидела синица и пела свою нехитрую песенку. Птица, склонив головку, вопросительно взглянула на меня. И повторила свою песенку снова. Для особо непонятливых.

NULL