Молодой взгляд

Москвичка Ирина Воробьева, младший научный сотрудник Института общей
физики РАН, решилась прибегнуть к услугам пластического хирурга. Своими впечатлениями и выводами она делится с нашими читательницами.

Свет мой зеркальце, скажи…
Каждая женщина, подходя к бальзаковскому возрасту, задумывается о потерянном времени и упущенных возможностях. А еще – о количестве морщин и лишнем весе.
Вплотную приблизившись к энному десятку, я взглянула в зеркало и с грустью поняла, что начинаю сдавать свои позиции в борьбе с неумолимым временем. Самой проблемной зоной была область вокруг глаз. Мешки, темные круги под глазами и нависшие веки делали лицо усталым и изможденным. В обозримом будущем – менопауза. И тогда прощай хороший внешний вид.
Регулярные походы к косметологу на маски, ручной массаж и миостимуляцию приносили свои плоды, но возраст все же был проворнее.

Главное – ввязаться
В какой-то момент я поняла, что пришла пора решиться на кардинальный шаг – пластическую операцию. За советом отправилась в одну из крупнейших клиник Москвы.
Мой первый визит был донельзя прост. Сразу отмечу, что никаких линий синим фломастером у меня на лице не чертили. Хирург-пластик осмотрел меня под ярким светом, практически, как в операционной. После он подробно объяснил, как проходит операция и что я могу получить после нее. Он также детально рассказал о возможных осложнениях и необходимом курсе поддерживающей терапии.
Перспектива обнадеживала, но путь к ней казался тернистым. Мне посоветовали сделать двойную подтяжку век. Сначала скорректировать нижние и удалить грыжи, а затем, через месяц, сделать операцию на верхних.
Перед операцией необходимо было сдать множество анализов: крови, мочи, на СПИД, реакцию Вассермана, на резус и группу крови. Также следовало побывать у гинеколога-эндокринолога и окулиста. И то, и другое, и третье было быстро реализовано. Я старалась все сделать как можно скорее, чтобы не передумать. «Главное –
ввязаться, – настойчиво билось у меня в мозгу, – а там разберемся».

Терпение, только терпение
День операции, как обычно, пришел внезапно. За полчаса до назначенного времени, натощак, я приехала в клинику, чтобы отдать кровные 500 долларов и встретиться с анестезиологом. После чего – фото на память о моих «мешках», и вперед, на стол. Перед операцией мне сделали общий наркоз. Затем хирург убрал лишнюю кожу, удалив попутно грыжи, и наложил швы по краю нижних век. Ресницы при этом совершенно не пострадали.
Оглядываясь назад, могу точно сказать: операция не занимает много времени и практически безболезненна. Хуже всего – отходить от наркоза. А дальше требуется лишь терпение. Легкий дискомфорт по линии роста ресниц становится привычным уже через 15 минут.
Особый уход за глазами после операции заключается в приеме антибиотиков, нистатина. Также нужно регулярно закапывать в глаза визин и смазывать веки специальной антисептической мазью. Все эти меры предназначены для предотвращения воспалительных процессов.
Швы сняли через три дня. К моему удовольствию, эта манипуляция оказалась практически безболезненной. Все это время я спала только на спине во избежание отеков, хотя полностью от них уберечься не смогла. Также мне посоветовали слегка ограничить количество потребляемой за день воды и вместо двух литров выпивать всего один.
В общем-то, небольшие отеки оказались единственным неприятным моментом.
Стоит также отметить, что через пять дней после операции я уже пошла в театр. Чувствовала себя при этом вполне уверенно. Слегка затемненные очки компенсировали отсутствие косметики – наносить ее строго воспрещается до полного заживления.

Шоу продолжается
Первая операция оказалась для меня легкой и беспроблемной. Поэтому на вторую – подтяжку верхних век – я буквально бежала вприпрыжку.
Но вторая часть моей героической эпопеи оказалась несколько более «трагичной». Надо сказать, что сразу же после операции была запланирована шлифовка кожи. С ее помощью предполагалось убрать мелкие морщинки и сгладить швы.
На этот раз шов не убирался под край ресниц, а располагался примерно на середине верхнего века, в кожной складке. Вся процедура, вместе со шлифовкой, заняла около полутора часов и обошлась мне в 600 долларов.
Как и в первый раз, вмешательство особых хлопот не доставило. А вот послеоперационный период я до сих пор вспоминаю с содроганием.
Очнувшись от наркоза, я обнаружила вокруг глаз слой какой-то мази или крема, поверх которой была тканевая маска. Чтобы вся эта конструкция не пересыхала, необходимо было каждые два часа спрыскивать ее специальным раствором, выданным в клинике. Ночь как время отдыха потеряла для меня всякий смысл. Как зайчик-энерджайзер, каждые два часа я вскакивала по звонку будильника.
Но все равно на третий день нервы сдали – проспала. И сразу же об этом пожалела. Ощущение песка в глазах и каши в голове преследовало ежесекундно.
На пятый день мучений с меня сняли маску. Швы при этой операции наложили саморассасывающиеся, так что снимать их не требовалось.

Париж стоил мессы
После удаления маски мне любезно разрешили посмотреть в зеркало. Лучше бы я этого не делала. В столь ужасном виде я себя никогда не видела. Пол-лица было красным и отечным. Ощущение, надо сказать, не для слабонервных.
Через 3–4 дня отеки ушли, зато появилась пигментация. И из краснокожего индейца я превратилась в пятнистого жителя Африки. Примерно месяц после этого я использовала осветляющий крем одной из аптечных марок. После этого кожа наконец приобрела нормальный цвет.
Примерно через две недели после операции я прошла курс из 10 восстановительных процедур. Они включали в себя миостимуляцию и специальные маски на основе водорослей.
Пройдя через две операции и довольно-таки травматичную шлифовку, в 52 года я обрела молодой взгляд и избавилась от мешавшего мне недостатка. Сейчас мне завидуют не только мои сверстницы, но и молодые женщины.
Я ни капли не жалею о своем решении. Вы спросите, способна ли я, если понадобится, повторить этот подвиг? Безусловно. Красота действительно стоит этих жертв.