Пересаживаются… легкие

Первая в России пересадка легких успешно завершена. Пациентка выжила. Теперь мы можем рассказать об этой уникальнейшей для нашей страны операции.

Рассказывают непосредственные участники события:

организатор и идейный вдохновитель проекта, доктор медицинских наук, директор московского Научно-исследовательского института пульмонологии академик РАМН Александр Григорьевич Чучалин;
лечащий врач пациентки, пульмонолог, доктор
медицинских наук, профессор московского НИИ пульмонологии Сергей Николаевич Авдеев.

– Первая в нашей стране пересадка легких – этот факт сам по себе уже значимый, он вызывает чувство гордости за свою страну и медиков. Значит, мы тоже можем…
А. Чучалин: Можем. Этот проект мы посвятили известному советскому хирургу Владимиру Петровичу Демихову. Он – мировая величина.
Если в западном мире коснуться темы трансплантации, практически каждый ученый с благоговением переспросит: «Вы из той страны, где был Демихов?» На моей памяти несколько встреч с членами Нобелевского комитета, у многих из них глубокое чувство вины, что при жизни он не стал лауреатом этой премии. Они решили никогда не вручать Нобелевской премии по трансплантологии, потому что был Демихов.
Хирург из ЮАР Кристиан Бернард сделал первую пересадку сердца – с этого началась история трансплантологии. И этот специалист перед всем миром назвал Владимира Петровича Демихова своим учителем.
После этого в Советском Союзе появился Институт трансплантологии, стали пересаживать почки, сердце. Но никто не хотел браться за легкие – это особый орган. Попытки были, но неудачные. И пока не было пересажено легкое, отечественная трансплантология была несовершенна.
И только совсем недавно легкие пересадили. В нашей операции были задействованы 45 самых разных специалистов: хирурги, микробиологи, пульмонологи, анестезиологи, реаниматологи, неврологи. И даже юрист, который контролировал ситуацию с точки зрения закона.
Изначально готовились четыре команды. У каждого из медиков я принял экзамен. От некоторых врачей пришлось отказаться. Но зато те, кто остались, – это лучшие в своем деле. Благодаря им все прошло удачно.

– Однако главным хирургом все-таки был французский профессор. Почему?
А. Чучалин: Эта операция – предельно сложная. Последовательная пересадка двух легких без использования аппарата искусственного кровообращения. Операция длилась около 5 часов.
Честно говоря, боялись самого страшного – что пациентка не выживет во время операции. Среди наших хирургов есть талантливые люди, но, к сожалению, у них нет практики. Многие стажировались на Западе, но это несколько иное. Когда стоишь за спиной – это не то, что делать своими руками.
Поэтому был приглашен профессор Жильберт Массард, специалист с мировым именем. Это известный торакальный хирург. Во многом благодаря ему операция прошла успешно.
Но это далеко не все. В трансплантологии органов, и легких в большей степени, очень важны подготовительный и восстановительный периоды. То есть от людей, которые готовят пациента к операции и выхаживают его после, зависит очень многое.
С. Авдеев: Как только в апреле пациентка, москвичка, врач-гинеколог Наталья Борисовна Смирнова дала согласие на пересадку, сразу началась интенсивная подготовка. Запустили обширную программу обследования. Надо было оценить практически все органы и ткани. Ей пришлось сдать огромное количество анализов. Кроме того, проводилась вакцинация –
защита от возможных инфекций. Было сделано более 10 прививок. Шла и другая параллельная работа – по организации операции.
К началу лета все было готово. Предполагалось, что в течение месяца пациентка будет находиться в Петербурге в ожидании потенциального донора. Ровно через неделю это произошло, и операция была проведена.
Операция длится несколько часов. Именно в этот период должны показать себя хирурги. От них зависит буквально все. После операции начинается еще более сложный период – больную надо выходить.
Интенсивная терапия, подбор лекарств, борьба с осложнениями, инфекциями.

– Какие моменты были самыми опасными?
С. Авдеев: Все ситуации, которые могли бы возникнуть, были просчитаны заранее: отек легких, период раннего отторжения, инфекции. Подобранное медикаментозное лечение помогло избежать одного из самых грозных осложнений – отторжения легких. Эта та ситуация, когда организм не принимает чужеродный орган. Были инфекционные проблемы: грибковая и бактериальная. Но мы были готовы к этому и быстро справились с ними. Конечно, самый сложный период – это первые 2–3 недели после операции.
Однако расслабляться и сейчас нельзя. Нужно постоянно быть начеку. Проблемы могут возникнуть и через полгода, год и даже через несколько лет.

– А дальше?
А. Чучалин: Врачи не любят говорить на эту тему… Но если все будет нормально, мы надеемся на десяток лет. На взгляд обычного человека может показаться слишком мало. Но, поверьте, для трансплантологии это большой срок.
У нашей пациентки есть дети: дочери 19 лет, сыну 21 год. Болезнь развивалась так, что прогнозы были самые худшие. И если бы не эта пересадка, она могла бы не дожить до конца этого года. А вот теперь она может активно жить в течение десяти  лет. Разве это не чудо?
С. Авдеев: Конечно, ей придется постоянно пить лекарства, но схема будет менее жесткой, чем в первые месяцы. Пересаженные легкие – это органы другого человека. Собственный организм воспринимает их как чужеродную ткань. Для того чтобы «обмануть» его, необходима специальная терапия.
А она, в свою очередь, влияет на естественный иммунитет, подавляя его. Нужны профилактические препараты, которые уберегают от возможных инфекций.

– Как пациентке жить дальше? Нужно ли сидеть дома, можно ли работать, куда-то ездить?
С. Авдеев: Первые полгода придется ограничивать общение с большим количеством людей, чтобы избежать инфекций. Хотя контролировать это сложно, Наталья Борисовна сама теперь часто ходит в гости и с удовольствием принимает друзей и родных у себя.
В дальнейшем она планирует выйти на работу. Ведь она гинеколог-эндокринолог. В перспективе она может вести достаточно активный образ жизни: заниматься спортом, плавать, кататься на велосипеде, ездить отдыхать.

– Она уже здоровый человек?
С. Авдеев: У нее нет той болезни, которая была. У нее есть определенная программа лечения. Она отличается от нас с вами тем, что имеет определенный набор лекарств, свой график обследования.

– Почему именно на нее пал выбор, ведь нуждающихся много?
А. Чучалин: Тех, кто на тот момент был подготовлен к операции, было двадцать пять человек. Но Наталья Борисовна подходила идеально. У нее не было противопоказаний: каких-либо инфекций или других заболеваний. На тот момент ей было чуть более 50 лет, для трансплантологии – это молодой возраст.
Она, по профессии доктор, полностью осознавала ситуацию, знала, что может произойти, реалистично воспринимала все происходящее. И скрывать ничего не приходилось. Вся эта психология чрезвычайно важна.
С. Авдеев: Есть люди, которые настроены на выполнение рекомендаций, у них есть четкая мотивация. Наша пациентка как раз из их числа. Как врач она понимает, что пропуск даже одного приема лекарства может повлечь за собой самое неблагоприятное развитие событий.

– Когда можно ждать еще одного чуда, ведь так много людей нуждаются в таких операциях?
А. Чучалин: Такие операции – очень дорогое удовольствие. Необходима поддержка на государственном уровне. Сейчас мы поднимаем этот вопрос в Министерстве здравоохранения и соцразвития. Надеемся, что в ближайшее время все решится благоприятно, и мы сможем помочь – продлить жизнь тем людям, которые в этом нуждаются.