Сбитый лётчик

Некоторое время назад наш корреспондент Елена Мартова задалась целью — по интернету найти себе мужа во Франции. Журнал целый год публиковал ее репортажи. В какой-то момент ей показалось, что поиск завершен — жених найден! Но сегодня Елене пришлось начинать все сначала.

Прощай, любовь моя!

Я летела в Тулузу к незнакомому мужчине. Он не писал мне длинных писем, не клялся в любви, не считал дни до встречи. Он просто пригласил меня в гости. А я просто согласилась. Ах, если бы самолет летел не в Тулузу, а в Савойю, к Рене… Мы понимали друг друга с полуслова. И нам так нравилось — надеюсь, обоим — делать покупки в супермаркете, готовить обеды и ужины, принимать гостей, смотреть по телевизору футбол и пить шампанское, когда «наши» забивали гол. Тогда мне казалось, наши судьбы с Рене уже сплетаются воедино. Но… однажды я получила письмо: «Не хочу тебя обманывать и играть твоими чувствами. Я решил отпущенное мне время прожить один». Да, мне с ним было хорошо. А ему? А ему, наверное, хорошо и без меня. Жизнь современного западного мужчины вполне комфортна. Рене привык к своей размеренной жизни: рыбалка, сиеста после обеда, игра в бинго по компьютеру и легкие работы в саду. Зачем ему что-то было менять? Ну что ж, а мне придется начинать все сначала.

Дом без хозяина

Доминик встречал меня в аэропорту. Я знала, что по национальности он — поляк, хотя родился уже здесь, во Франции. Был женат. Точнее, 20 лет жил гражданским браком с женщиной. Есть дочь, уже взрослая. А главное, Доминик был на два года моложе меня и почти на десять — моложе Рене. Может быть, мужчина более молодой все же нуждается в женщине? Лучше, конечно, по правилам безопасности, останавливаться в гостинице и встречаться с потенциальным женихом в людных местах. Но я иду на риск и соглашаюсь на отдельную спальню в доме мужчины, к которому еду. Дело в том, что пространство, которое человек организует вокруг себя, очень многое может рассказать о нем. И если в доме Рене мне хотелось остаться и «прорасти там», «пустить корни», то, едва я вошла к Доминику, у меня возникло желание повернуть назад. Да, это было добротное сооружение. Его строил отец моего потенциального жениха, каменщик, для своей большой семьи. Но дети выросли и разъехались, родите-ли умерли. И после расставания с женой Доминик поселился здесь. Первое, что он сделал — это капитальный ремонт. И выбросил все, что напоминало о прошлом. Теперь дом был похож на съемное жилье, когда одни жильцы съехали, а другие еще не заняли площадь. Голые стены, отсутствие штор на окнах, мебель только функциональная: стол, шкаф, телевизор, кресло. Как ни пытался Доминик объяснить этот неуют модным словом хай-тек, из этого дома хотелось уйти. — А я и не хочу здесь оставаться, — подтвердил мои мысли Доминик. — Возможно, я продам этот дом и уеду куда-нибудь в Америку, или в Таиланд, или на испанское побережье. Он не хотел жить в деревне, в которой вырос. — Мое детство не было счастливым, — говорит Доминик. — Дети чувствовали, что я — не такой, как они, и дразнили меня — «иностранец». С французского это слово переводится еще и как «странный», «чужой», «чужеродный». После окончания школы Доминик уехал в Париж. Там он учился в институте, затем работал инженером, часто ездил в командировки в разные страны. Я смотрю на фотографии тех лет: улыбка не сходит с его лица. Такие же счастливые рядом с ним жена и дочка: вот они на море, в ресторане, в аквапарке. Я понимаю, что фотографии не делаются, когда ты грустишь, подавлен или расстроен. И все же было ощущение, что лучшие годы у Доминика — позади. Да, ему еще не интересна рыбалка, сон после обеда и тупая игра на компьютере. Но жизнь его тоже уже обрела свой ритм: велосипедный спорт, бег, бассейн, бары, ночные клубы, знакомства. И он наслаждается полученной свободой. — Моя экс-супруга была так ревнива, что не позволяла мне дружить даже с мужчинами, не говоря уже о женщинах. Я был заперт в своей семье, как в темнице, — говорит Доминик. Таких людей еще называют сбитыми летчиками: они так и не оправились от катастрофы и продолжают жить на низких оборотах, не вкладывая себя ни во что и ни в кого. Но ведь что-то он все же ищет на сайте знакомств, кого-то ему все же не хватает?

Одна из многих

Когда я гостила у Доминика, у меня все время было ощущение, что я какая-то заурядная, малоценная женщина. Одна из многих. Нет, он был очень любезен: мы ездили в прекрасные маленькие города, поднимались в горы, где стоял пустой монастырь. Кстати, встретили там двух пилигримов, идущих из Англии по известной дороге в Сан Жак де Компостело. Но мне все время хотелось чем-то заинтересовать Доминика, развеселить его, удивить. Это был явный признак того, что мужчина не хочет вкладываться в отношения. И вскоре я в этом убедилась. В пустом доме Доминика слышен каждый звук. Однажды раздался звонок по скайпу. Какая-то девушка на плохом английском языке расспрашивала Доминика о его делах, погоде — словом, обо всей той ерунде, что говорят малознакомые люди. Нет, я понимаю, что приглашение меня погостить у него — это не клятва верности на всю жизнь. Но Доминик мурлыкал так, словно встретил девушку своей мечты: «Май дарлинг… киссю… бай-бай». Но почему же он позвал меня, а не ее? Однажды вечером мы пошли с Домиником в ресторан. И история повторилась. Он так долго и откровенно любезничал с темнокожей официанткой, чуть ли уже не целуя ей руки, что я почувствовала себя лишней. Нет, я понимаю, все французы в душе считают себя д’Артаньянами. Обольстить незнакомку для них важнее, чем одержать победу в битве под Ватерлоо. Но теперь я понимаю и ревность французских жен. Весьма неприятно, когда твой мужчина в твоем присутствии начинает активно ухаживать за другой дамой. Когда мы уходили из ресторана, я напомнила Доминику о чаевых. Он нехотя достал один евро. «Ну, если тебе так понравилась девушка, может, добавишь?» Он удивленно посмотрел на меня: о чем это я? Скорее всего, Доминик обольщал девушку уже по инерции. Или… просто чтобы не потерять форму.

В поисках драйва

Разочаровавшись в своих мужчинах, мы ищем прекрасного принца на Западе. И не учитываем того, что там семимильными шагами идет кризис семьи. За последние десять лет количество людей, предпочитающих жить в одиночку, подскочило на 33%. Чем богаче страна, тем больше людей, не желающих создавать длительный союз. Но поскольку для нас семейные ценности не пустой звук, заманить наших женщин можно всего лишь одним словом — брак. Вот поэтому и пестрят словами: «Ищу серьезных отношений» — объявления мужчин на международных сайтах знакомств. Другой воспрос: зачем нас заманивать? Потому что им просто скучно. В небольшом городке или деревне ты знаешь все бары и рестораны, всех одиноких и готовых изменять мужьям женщин, все сценарии обольщения. А тут какой-то драйв, что-то новое. Мы расстались с Домиником по-дружески. Но неприятный осадок, что тебя выписали, чтобы как-то развлечь себя, остался. «А вообще, зачем мужчине жена, если дети у него уже есть?» — приехав домой, написала я одному своему французскому другу Бернарду. Ответ пришел очень быстро: «Как зачем? Чтобы разделить с ней свой путь, сделать свою жизнь лучше. Почувствовать теплоту и заботу друг о друге». Так… А кто у нас Бернард? Может, я рано определила его в папку «Друзья по переписке»?