Жизнь после болезни

Жизнь после болезни

В августе 2006 года в России была сделана первая успешная пересадка легких. Об этом неординарном и знаковом для всей страны событии мы рассказали в 12-м номере журнала за 2006 год.

С тех пор прошло полтора года. Мы продолжаем следить за судьбой Натальи Борисовны Смирновой, которая много пережила и по сути дела вернулась с того света. Что думает о жизни человек, который получил дополнительно еще несколько лет этой самой жизни?

– Наталья Борисовна, рада снова видеть вас. Вы очень изменились за эти полтора года – похорошели, посвежели, глаза горят. Глядя на вас, кажется, что все хорошо. А ведь говорят, первые год-полтора после трансплантации –  самые тяжелые?

– Спасибо за добрые слова. Да, правильно говорят, так оно и было. Чего только не произошло за этот год. Когда мы с вами тогда встречались, прошло всего лишь три месяца. Я тогда сидела на большой  дозе препаратов, которые давали весьма  неприятные побочные эффекты.  Меня мучили боли в желудке, были сложности с передвижением. Меня показывали разным специалистам. Они пытались подобрать какое-то лечение, но все было бесполезно. До тех пор, пока меня не перевели на более щадящую терапию. Но только через полгода после операции.

– Я помню, тогда вы показывали вашу личную аптечку –  коробочку с огромным количеством отделений – какие препараты в какое время нужно принимать. Их, если мне не изменяет память, было около 30 штук – в день. Как сейчас?

– Не поверите, но их и сейчас столько же – ровно тридцать таблеток в день. Но – и это самое важное – их дозировка сейчас меньше в несколько десятков раз.

К сожалению, я никогда не смогу отказаться от этих таблеток – такова участь всех, кто пережил трансплантацию. Иначе произойдет отторжение. Но сегодня я отношусь к ним спокойно, привыкла. Вот вы каждый день чистите зубы, так и я каждый день принимаю лекарства.

Сейчас я возвращаюсь к своему прежнему образу жизни – такой, какая была до болезни – лет десять назад. Я занимаюсь в тренажерном зале, вожу машину, хожу в магазин. Вы не представляете, какое это было счастье – пойти в магазин посмотреть на все эти тряпки и выбрать то, что мне нравится. А не то, что мне купят родные.

Вся домашняя работа на мне, дети привыкли, что я теперь обычная мама, как все остальные.

Этой осенью ходила за грибами, постоянно ездили на дачу. Часто бываю на театральных премьерах, очень люблю театр. Понимаете, я так долго была лишена всего этого, что теперь никак не могу насытиться. Начинаем ценить все эти маленькие радости жизни, когда их теряем.

Недавно ездила со своими институтскими подружками отдыхать в Турцию. Не знаю, может, не стоит об этом говорить, мои врачи хоть и не были против, но отпустили меня скрепя сердце.

Но я получила огромное удовольствие.  Вставали мы рано, до 10–10.30 – на море. Затем домой отдохнуть, потом настольный теннис, бассейн. А вечером еще и концерт. Правда, в 10 часов, максимум в 11, я  отправлялась спать. Уставала, нагрузка не для всякого. Но хочу сказать – с дыханием никаких проблем не было.

– Вы чувствуете себя абсолютно здоровым человеком?

– Как вам сказать… Я, конечно, понимаю, что нездорова. Вот, например, я летом настолько осмелела, что затеяла ремонт. Вся эта пыль, запах… Когда приехала на очередное обследование, меня даже домой не отпустили, оставили на две недели в больнице. Функция дыхания ухудшилась на 50%. Тогда я поняла, что погорячилась – не для меня такие подвиги, как ремонт.

И конечно, я боюсь инфекций. Для меня это самое страшное, так как иммунитет «на нуле». Тут как-то заболела, бдительность потеряла, почти год держалась, а тут вот расслабилась.  Сразу в больницу положили, начали интенсивно лечить, вроде как на третий день уже и кашель и насморк ушли. Но все равно, я стараюсь перестраховываться. В поликлинику обязательно хожу в маске. В магазине, чувствую, кто-то чихает, кашляет, я тут же, на потеху всем окружающим, достаю маску и надеваю.

Но это на людях, а дома, среди своих детей, я обычный человек.  На мне все домашние заботы. Если сын и дочка раньше все делали сами, то теперь расслабились – мама сделает.

Хотя они молодцы. Всегда были рядом. Я очень счастлива, что у меня такие дети.

Я ведь, как узнала, что больна, уже готовила себя к тому, что жить мне осталось недолго. Сама по профессии врач, понимала, что к чему. Поэтому и каждую свободную минуту отдавала им, всегда поступала по принципу «здесь и сейчас».

Помню, как-то поехали с ними  на море. В Москве меня посадили в поезд, там встретили, на такси мы ездили, искали квартиру, в итоге нашли у самого моря. Надо было лишь с горки спуститься. Так вниз я спускалась хоть и долго, но сама. А вверх…приезжал сосед на машине и забирал нас. Все удивлялись, зачем я поехала. Просто потому, что знала – надо дать им все, что могу, потом может быть поздно.

Они и после 9-го класса пошли учиться в колледж, чтобы у каждого была профессия. Это сейчас сын уже закончил институт, работает. Дочка тоже нашла работу, но учится еще на вечернем. Конечно, теперь я спокойна. Но сейчас и у меня отношение к жизни совсем другое.

– Что изменилось в ваших взглядах на жизнь после операции?

– Это была не просто операция. Это мой новый день рождения. У меня их теперь два, и каждый я отмечаю, как положено. Ведь правда, 1 августа 2006 года я будто заново родилась.

Я поняла, что все, к чему мы стремимся, – деньги, уют, работа – все это хорошо, необходимо. Но это такая мелочь по сравнению с самой жизнью. Самое большое счастье на свете – это просто жить. И больше ничего не надо.

Люди в большинстве своем не ценят этого. К сожалению, понимание приходит только тогда, когда оказываешься на грани жизни и смерти. Я думаю, хорошо это осознают те, кто был тяжело болен, но выкарабкался, победил свой недуг.  Я все это ощутила на себе.

Увы, человек быстро забывает, как ему было тяжело и плохо. Конечно, из памяти то, что было, не сотрешь. И если задаться целью и вспомнить, то будто переживаешь все снова.

Но в суете обычной жизни вся боль и страдания стираются – так уж, видимо, устроен человек. И теперь мне уже хочется большего – не просто жить, дышать, самостоятельно ходить. Я теперь хочу быть активной, хочу, например, работать. Ведь правильно  говорят, «аппетит приходит во время еды». У меня теперь  масса всяких «хочу».

– Снова планируете вернуться на свое прежнее место работы?

– Я думаю, вряд ли у меня это получится. Я ведь работала врачом-гинекологом в женской консультации обычной поликлиники. Теперь мне просто нельзя каждый день оказываться среди инфекции – сами понимаете, поликлиника.

Но и дома сидеть я тоже не могу. Поэтому нашла выход – пойду работать в какую-нибудь общественную организацию, где оказывают помощь пожилым людям и старикам. Я теперь особенно остро понимаю, как это тяжело – быть больным и беспомощным. Как иногда хочется радости, внимания, если хотите, пусть маленького, но праздника. Ведь для таких людей любое проявление заботы по отношению к ним и есть праздник.

Мне даже неважно, будут мне платить зарплату или нет. Я все равно пойду.

– Если оглянуться назад и посмотреть на вашу жизнь до болезни, чтобы бы вы сейчас в ней изменили – с позиции человека, который столько всего пережил?

– Пожалуй, что-то кардинально менять я бы не стала. Я прожила бы ее так же…Единственное, чего бы я точно не делала, – не курила.

Я не расставалась с сигаретой в течение 30 лет, и, как я теперь думаю, это сыграло свою роль. У меня изначально были слабые легкие, часто бывали воспаления, но, если бы я не пристрастилась к курению, возможно, так далеко бы все не зашло.

– Я знаю, что у вас очень доверительные отношения с детьми. А изменилось ли что-то в их отношении к вам после операции?

– Конечно. Теперь они мне меньше помогают, сама могу все делать. Но это мелочи. Главное, что наши отношения по-прежнему очень теплые, дружеские. Людям в наше время, как мне кажется, именно этого не хватает – человеческой теплоты.

Хотя сейчас я стала ощущать, что они выросли и я им уже не так необходима, как это было раньше. Наверное, это логично.

– Тогда, может, самое время устроить личную жизнь?

– Может быть, хотя для меня это не так-то просто. Во-первых, я привыкла жить одна, с мужем мы развелись порядка двадцати лет назад.

Во-вторых, я не могу довольствоваться лишь бы кем-то. Мне хочется, чтобы рядом  был человек, которого  я уважаю и которому доверяю.

Если встречу такого, почему нет…все может быть.

– А есть ли у вас мечта, чего вы хотите больше всего на свете?

– Жить. И как можно дольше. До операции хирург и большой умница Жильберт Массард сказал, что при удачном исходе он надеется на продление моей жизни на 3–5 лет. Я была тогда просто счастлива.

Совсем недавно я снова разговаривала с ним, он говорит, что исходя из того, как прошел первый год, он гарантирует мне 5–6 лет. Но теперь мне уже и этого мало. Так много хочется еще сделать – закончить ремонт, поженить детей, дождаться внуков. Я уверена, что у меня это получится. Ведь началась вторая жизнь.