Наталия Рогожкина: “Недоволен собой – займись питанием”

Телезрители знают Наталию Рогожкину по сериалам "Каменская", "Пан или пропал", "Умножающий печаль", "Дальнобойщики" и новому сериалу "Полный вперед". Это режиссерский дебют актера Андрея Панина, мужа Наталии Рогожкиной.

– Наташа, ваш тип красоты – рыжие волосы, тонкие черты лица – называют обычно хрупкой красотой. Вы сами ощущаете, что это именно так?
– Я довольно спокойно отношусь к своей внешности. Более того, знаю, что я вовсе не красавица. По крайней мере, в том смысле, какой красавицей была, например, моя бабушка. Она и без косметики всегда была хороша, с утра до вечера. Это самое сложное – выглядеть прекрасно с утра и чтобы до вечера хватило. Лично мне всегда приходилось прилагать немало усилий. Моя внешность только наполовину заслуга мамы с папой, остальное – собственный труд.
– С какого возраста вы стали интересоваться своим отражением в зеркале?
– Рано. Наверное, класса с пятого. В школе у меня были очень красивые подруги. Так, по крайней мере, я считала. Они затмевали меня и пользовались большим успехом у мальчиков.
Мне хотелось быть такой же красивой, и я пыталась красить ресницы и подводить глаза. Это ужасно меня уродовало. Тогда я еще не понимала, что мне не идет яркость.
– Да школьная форма в придачу, в которой трудно было выглядеть привлекательной. Тяжелая ситуация для девочки-подростка, не правда ли?
– Конечно. Кто в школьные годы любил форму! Но как-то однажды мы с мужем беседовали именно на эту тему и сошлись на том, что коричневая школьная форма с фартуками, воротничками – стойками, плиссированными юбками и кружевными манжетами – все-таки это было эстетично. Вспомните, какие разнообразные могли быть фартуки: черные с кружевами и пелериной, белые крепдешиновые.
Теперь, оглядываясь назад, действительно понимаешь, что это было красиво. А Панин так вообще считает, что девочки в коричневой школьной форме выглядели очень привлекательно. И я с ним согласна. А вот когда нас переодели в синюю форму – это было уже совсем не эстетично.
– Блондинкам, кажется, проще всего – им идет яркий макияж. Брюнеткам сложнее, а вот рыжеволосым приходится труднее всех. Молодым женщинам и девушкам вашего типа было бы, наверное, интересно узнать, как вы нашли свой образ?
– Я прошла все этапы. Первый, как я уже сказала, был в школе. И не могу вспоминать без улыбки себя в годы студенчества. К девяти утра я являлась на занятия по сценическому движению в вечернем макияже и ради этого вставала в шесть, чтобы быть, как мне казалось, комильфо. В перерывах между лекциями бегала в дамскую комнату подкрашивать губы.
Мне нравилось быть взрослой. Наконец-то все запреты кончились! Однажды педагог по сценической речи Татьяна Ильинична Васильева в очень мягкой форме высказала мне пожелание: "Вы очень молодая, и вам совершенно не надо ничего с собой делать. Ничто так не украшает девушку, как естественность".
Но я на эти ее слова только вежливо кивнула, а к сведению не приняла и все студенческие годы ходила ярко накрашенной. А чем старше потом становилась, тем больше понимала, что чем меньше косметики на лице, тем моложе ты выглядишь.
Грим всегда подчеркивает возраст. Морщины вокруг глаз становятся очевидны. А уж выглядеть старше мне совсем не хотелось. Рыженьким вообще нужно все на два-три тона мягче. Тушь рекомендую коричневую. Она подчеркнет достоинства, но будет при этом смотреться естественно.
– Тон, румяна допустимы?
– У меня очень тонкая кожа и любой тон виден. И я всегда избегала наносить на лицо тон, пока не нашла для себя оптимальный вариант. Появилась новая коллекция GIVENSHY – тончайшая текстура тонального крема, которая очень мне подошла. Обычно я выбираю самый светлый тон, но лучше всего – цвета слоновой кости и чуть-чуть румян.
– А как быть с бровями?
– Коричневыми тенями или карандашом я подчеркиваю только кончики бровей, удлиняя их, но ни в коем случае не делая на них акцент, иначе они "перевесят" все лицо. Вместо помады стала использовать блеск, чтобы слой был тоньше, и делаю только обводку губ карандашом.
– Наташа, идет ли рыжеволосым загар?
– С загаром проблема. Кожа совершенно его не воспринимает и либо покрывается веснушками, либо сгорает. Поэтому я всегда прячусь от солнца под зонтиком, капюшоном или под шляпой и пользуюсь защитными кремами. По большому счету, я никогда не загорала.
– В спектакле "Белая гвардия" вы играете Елену, рыжеволосую красавицу. В свое время, в экранизации Владимира Басова "Дни Турбиных", эту роль играла первая красавица Москвы Валентина Титова. Насколько вы по имиджу близки своей героине?
– Конечно же, на сцене это не я. Для этой роли я делаю сильный грим: сцена большая, и нужно, чтобы зритель хотя бы до десятого ряда видел мои глаза. Поэтому Елена – это не то, что я в жизни.
В одной из сцен второго акта у меня есть короткое переодевание. И когда я вбегаю в гримерную и сажусь к зеркалу – то оттуда смотрит на меня совершенно незнакомое лицо. И это мне нравится. Я счастлива, что у меня есть эта роль. Это подарок судьбы.
– Бытует мнение, что мужчины предпочитают блондинок. А как они относятся к рыжеволосым?
– По-разному. Например, есть такие, и их немало, которые категорически против рыжеволосых. Они не воспринимают этот тип как свой и могут только издали их созерцать. Я сталкивалась с этим не раз.
– Наташа, расскажите о своих секретах красоты: как вы ухаживаете за лицом?
– Совсем недавно я озаботилась этим по-настоящему. Максимум, год назад. Правда, кремами и косметикой по уходу за лицом пользуюсь с очень раннего возраста, примерно лет с 14. Но это так естественно и необходимо, что это я сразу отметаю и не считаю чем-то особенным.
Это для меня всегда было само собой разумеющимся, может быть, потому, что кожа очень капризная. Я никогда не могла, умывшись, не нанести на лицо крем – сразу возникал страшный дискомфорт. Косметологией я заинтересовалась полгода назад и делала мезотерапию.
– Эффект был?
– Был, но процедура эта не из приятных, прямо скажем. И полученный эффект надо все время поддерживать, а я этого не делаю, потому что в местах уколов возникают крошечные гематомы. Это значит, что дней десять гарантированно не сможешь быть на людях, а у меня спектакли и съемки.
– Сколько героизма требуется современной женщине, чтобы хорошо выглядеть! Как, по вашему, это необходимо только актрисам или всем женщинам?
– Я очень люблю ухоженных женщин. Я любуюсь ими. Сама же заниматься собой регулярно пока не способна. Я прошла уже тот этап, когда была ограничена в средствах и для ухода за лицом сама готовила различные маски из подручных средств. Например, молотый геркулес перемешивала с творогом и яичным желтком. Сейчас времени и на это нет.
– Ваши роскошные волосы требуют какого-нибудь ухода?
– Конечно. После рождения сына я вынуждена была остричь свою длинную шевелюру, потому что волосы стали сильно выпадать. Вышла я тогда из положения самым банальным образом: принимала отечественные поливитамины: компливит и гендевит, и мне сразу помогло. А сейчас по уходу за волосами использую серию средств L’Oreal. Это специальная серия для толстых вьющихся волос, как мои.
– Актрису нередко для роли перекрашивают в другой цвет. Вы готовы расстаться со своими золотыми волосами ради роли?
– Если краситься придется не оттеночным шампунем, который легко смоется через три недели, а кардинально, то, наверное, буду думать, стоит ли идти на такие жертвы. Пока мне с ролями везло.
– А если предложат сыграть, к примеру, Анну Каренину, у которой были "черные, свои, без примеси" волосы, как писал Лев Толстой, что тогда?
– Анну Каренину сыграю.
– Каков ваш стиль в одежде?
– Для меня стиль – это что-то созвучное творчеству. Чем отличается просто хорошо одетый человек от стильного? Тем, что привносит что-то свое. Определенного какого-то стиля у меня нет. Все от настроения.
– Так необычно видеть вас в платье, когда все женщины поголовно носят брюки. Наверное, платья покупаете за границей, ведь в наших магазинах их нет вообще?
– Кое-где есть, но мало, это правда. Брюки ношу редко. Мне кажется, в юбке я более женственна и вообще мне комфортнее в юбке. И на других женщинах юбки мне нравятся больше, чем брюки.
Конечно, если говорить о брючных костюмах Марлен Дитрих – это совсем другое дело, это вне критики, потому что это ее стиль и это не обсуждается, а только приветствуется.
Одеваюсь я преимущественно в Москве. За границей бываю редко, хотя в смысле выбора меня совершенно потряс Париж. Я была там только раз и поняла, что нам все это пока недоступно. По актуальности мы отстаем года на два.
Когда меня спрашивают, что я понимаю под словом «мода», я обычно отвечаю, что для меня «мода» – это то, что запрещено надевать в этом сезоне. У нас у всех проблема: если в моде тупые носы туфель – все будут носить только это. Но лично я приложу массу усилий к тому, чтобы найти то, что не носят все.
– Какие цвета в одежде избегаете и какие любите?
– Люблю все, кроме голубого и розового. Хотя одно платьице голубого цвета у меня есть. Купила я его как раз в Париже. Но еще ни разу не надела. Повода нет. На репетицию в театр прийти в таком платье – дурной тон. На дачу поехать – то же самое.
– Из украшений предпочитаете носить, видимо, золото, под цвет волос?
– Нет, не только. Последнее время мне больше нравится белое золото. Серебро раньше совсем отвергала, но сейчас ношу серебряные украшения, если они подходят к костюму. Выбор, конечно, у меня ограничен. Это должны быть либо очень изящные вещи, либо авторские. Главное, правильно их сочетать, знать меру и уметь вовремя сказать себе "стоп". Чувство меры есть талант.
– Какой философии придерживаетесь в питании?
– После рождения сына о правильном питании приходится задумываться больше. Раньше я была тем счастливым человеком, который мог есть что угодно и сколько угодно. Сейчас это в прошлом. К сожалению, нужно себя ограничивать. Теперь даже представить себе невозможно, чтобы у нас на столе оказался торт. Совершенно исключен хлеб. Белый хлеб покупается только для ребенка, а для нас с Андреем лаваш или диетические хлебцы.
– Сколько весите при вашем росте?
– При росте 170 сантиметров вешу 58 килограммов. Во время беременности и после родов набрала 14 килограммов. Это для меня очень много. Из примерочной выходила со слезами, потому что рука тянулась к тем вещам, которые нравились, а позволить их себе я не могла. Это был год мучений. Диету соблюдать было невозможно, потому что до восьми месяцев кормила сына грудью.
– А сейчас у вас есть диета?
– Если я чувствую, что набираю вес, сажусь на свежевыжатые соки, салаты и фрукты. Раньше увлекалась раздельным питанием и считаю, что это – величайшая вещь. Если ты собой недоволен – занимайся своим питанием. Это закон номер один. Через два-три месяца увидишь явный результат.
– Спорту уделяете внимание?
– Нерегулярно. Пытаюсь посещать фитнес-клуб, и мои усилия – постоянный предмет насмешек моего супруга.
– Почему?
– Потому что меня хватает на месяц. А потом нахожу сто тысяч поводов, чтобы это отложить. Андрей смеется: "Сила есть, воля есть, а силы воли нет". Пока я не перешла ту грань, когда это становится удовольствием. Видимо, это идет из детства. Я не была приучена ни к каким физическим нагрузкам. Вот Андрею в этом смысле легче, он в детстве занимался то борьбой, то боксом.
– Как судьба свела вас с Андреем?
– Очень просто. Я училась в школе-студии, а он уже работал и однажды пришел к нам ассистентом педагога, который ставил у нас на курсе отрывок. Андрей выступал в качестве моего педагога. Потом я сходила на спектакль "Смертельный номер" и там погибла. Сила таланта Андрея меня покорила. Вот и все.
– Если судить по его киноролям, Андрей – актер отрицательного обаяния. А каков он в жизни?
– Это один из самых сложных характеров. Два в одном.
– Который из них вам больше по душе?
– Я люблю Андрея таким, каков он есть, но предпочитаю, когда он в легком и веселом состоянии духа. Но последнее время это случается все реже. Его любимая фраза – "знания приумножают скорбь" – она вся в нем видна.
– В семье он лидер или партнер?
– Конечно, лидер!